Ирина Мельникова - Невеста по наследству [Отчаянное счастье]
— Да, и много раз, — ответила она, когда оркестр заиграл вальс. — И я принимаю ваши извинения…
— …Судя по тому, как вы сейчас это сказали, вы меня не простили.
Настя улыбнулась, вспомнив слова Фаддея Багрянцева.
— Вы ошибаетесь, я простила вас, — ответила она.
— Настя, родная! — прошептал он. — Скажите мне, что я не сплю и все, что вы говорите, истинная правда!
Слезы опять навернулись на глаза, и Насте пришлось предпринять нешуточные усилия, чтобы не расплакаться на виду у всего зала.
— Конечно, я простила вас, граф! Но дело не в этом. Как я могу поверить вам снова? Возможно, со временем…
— У меня нет времени, и вы это прекрасно знаете, Настя! Я готов все отдать за то, чтобы вернуть ваше доверие, но я не в состоянии изменить того, что случилось. Это роковая ошибка в моей жизни, которая способна разрушить наше будущее! Я прекрасно понимаю, чего вы опасаетесь, но не в моих силах повернуть время вспять. Мне остается единственное: молить вас о том, чтобы вы поняли, что зла я желал вам на словах, а в душе никогда и не помышлял об этом! Ведь я полюбил вас с первого взгляда, и с каждым днем моя любовь становится только сильнее. — Граф перевел дыхание и еще крепче сжал Настину руку. — Вы поймите, если бы год или полгода назад я встретил вас на одном из этих балов, то вы бы так и остались для меня просто молодой барышней, одной из многих, хотя и очень красивой барышней. Счастливый случай помог нам узнать друг друга, и нельзя пренебрегать им. Провидение не зря посылает нам испытания. Оно пытается доказать, что нельзя пренебрегать настоящей любовью!
Звуки вальса разносились по залу. Они кружились в великолепном танце. И Настя окончательно перестала бороться сама с собой и позволила Сергею прижать ее к себе чуть сильнее, чем следовало. Она подчинялась его движениям, и снова ее сердце принадлежало этому человеку, как это было несколько недель назад.
Сергей опять заговорил, и Насте показалось, что он прочитал все ее мысли.
— Я люблю вас, — говорил он спокойно и смотрел ей в глаза на этот раз уже без всякого страха. — Что бы вы ни решили сегодня, это не изменит моих чувств, как не изменили их ваши поспешные письма. Я всегда буду любить вас. Но сейчас вы должны сделать свой выбор. Через три дня я должен жениться. Я умоляю вас выбрать меня. Если вам потребуется гораздо большее время, чтобы подумать над моими словами, я согласен ждать сколько угодно. Я уже заявил о том, что откажусь от наследства, если вы дадите мне надежду когда-нибудь выйти за меня замуж. Выберите меня, Настя, выберите мою любовь и мое желание доказать вам, что вы не ошибетесь в своем выборе и никогда больше не пожалеете об этом. Прошу вас, доверьтесь мне в последний раз!
Настя отвела глаза. Сейчас ей не хотелось ни думать, ни выбирать. Как хорошо было бы отбросить все сомнения, рвущие на куски ее сердце и душу, закрыть глаза, слушать голос любимого, ощущать прикосновения его руки к ее руке и эти сильные объятия, которые все сильнее и сильнее сжимали Настю, пока они кружились под звуки чарующей музыки.
Мужское дыхание коснулось ее щеки, и Настя услышала едва различимый шепот:
— А что вы скажете по поводу нашей экспедиции в тайгу? Уже пора готовиться к ней. Вы обещали показать мне самые красивые на земле горы, озера, реки… Я очень хочу попробовать то самое варенье, которое вы варите из лесной ягоды, и поохотиться на медведя… И я надеюсь стать неплохим рабочим, если вы позволите, Настя. Помните, ведь мы договаривались об этом? Конечно, у нас слишком мало времени на подготовку, но мы, бесспорно, успеем, если, конечно, к лету вы не родите ребенка. Нашего ребенка…
Настя вздрогнула. Она мечтала жить именно такой жизнью. И только рядом с ним. Она до сих хотела его любви, желала быть любимой и отдать всю свою любовь без остатка этому человеку с ослепительно голубыми глазами на осунувшемся, будто после тяжелой болезни, лице. И еще она хотела сына. Сына с точно такими же голубыми глазами и счастливой улыбкой, которой Сергей улыбался ей все недолгие четыре дня их путешествия…
Она открыла глаза и взглянула на него.
Сергей смотрел настойчиво и требовательно. Настя собралась было ответить ему, но… вдруг почувствовала, что падает. Сергей споткнулся, с трудом устоял на ногах, но удержался сам и не дал упасть Насте.
— Что с вами, Настя? Вам нехорошо? — встревожился Сергей. — Что случилось?
— Кто-то сильно толкнул меня в спину, — она оглянулась и увидела Фелицию Лубянскую в паре с незнакомым Насте молодым человеком.
— О, Сергей, дорогой, прости, что нечаянно задела твою даму! — Она повернулась к своему партнеру. — Вы неповоротливейшее создание, mon cher, я же просила вас быть осторожнее. Видите, что произошло? Мы чуть не сбили с ног эту милую барышню! Извините меня, дорогая, ради бога!
Лицо молодого человека побагровело от смущения и, сделав судорожный глоток, он, заикаясь, произнес:
— П-приношу свои извинения, мадемуазель! Т-тысячу самых искренних извинений!
Фелиция оглядела Настю с головы до кончиков туфелек и с очевидным превосходством в голосе произнесла:
— Сергей, отведите вашу партнершу к ее матушке. По-моему, она слишком утомлена балом, дорогой, вы не находите?
У Насти перехватило дыхание. Она понимала, что Лубянская намеренно прервала их танец, но разве позволительно дважды называть чужого жениха дорогим, да еще в присутствии его невесты? Неужели она не узнала ее? Нет, этого не может быть! Фелиция потому и толкнула ее, что точно знала, с кем сейчас танцует ее любовник.
Она почувствовала себя свободной. Объятия Сергея разомкнулись. Теперь их положение на самом краю линии танцующих позволяло свободно покинуть круг. И Настя попросила графа проводить ее к матери.
Этот неожиданно прекратившийся танец стал почти точным повторением тех печальных событий, которыми закончилось их путешествие в Самару. Из мира сказок и грез Настя вновь вернулась к реальностям жизни. Оказавшись рядом с матерью, она протянула руку графу Ратманову:
— Я должна поблагодарить вас за танец, граф! А теперь давайте попрощаемся, ваше сиятельство! Желаю вам счастья в дальнейшей жизни.
Сергей взял ее руку, и на мгновение его глаза сверкнули гневом.
— Не заставляйте меня поверить в вашу глупость, Настя! — прошептал он через силу, словно его горло сдавила безжалостная петля, позволившая ему единственный, последний в жизни глоток воздуха. — Пойдемте со мной. Сейчас же пойдемте со мной!
«Все-таки я любила Фаддея Багрянцева или того, кто называл себя этим именем», — подумала Настя и вздохнула, словно прощаясь со всеми мечтами и надеждами.
Все встало на свои места. Она приняла решение. Настя отняла свою руку и покачала головой.
